Адрес:198329 Санкт-Петербург,
ул. Отважных, д. 8

E-mail: p91@zdrav.spb.ru

 

Главная \ Научная деятельность \ Научные издания \ Гендерный профиль эмоциональности выпускников гимназии как фактор их социометрического статуса в классе

Гендерный профиль эмоциональности выпускников гимназии как фактор их социометрического статуса в классе

« Назад

В.А. Кулганов, Н.Н. Самуйлова
Издание: Журнал "Психология образования в поликультурном пространстве", Том 3 (№ 23) / Елец, 2013

Старший подростковый возраст (15-17 лет) является одним из важнейших периодов жизни человека, приводящих к значительным личностным изменениям. Происходит становление сознательного поведения, формируются мотивационная направленность личности и социальные установки, расширяются нравственные представления. «То же, что принято обычно называть личностью, является не чем иным, как самосознанием человека, возникающим именно в эту пору: новое поведение человека становится поведением для себя, человек сам осознает себя как известное единство. Это есть конечный результат, и центральная точка всего переходного возраста … Личный характер приобретают психологические акты только на основе самосознания личности и на основе овладения ими», – писал Л.С. Выготский [10].

Примерно в возрасте 13-14 лет подросток переориентируется со взрослых на ровесников, равных себе по положению [5; 7]. В этот период самое психологически комфортное общение в семье уже не способно заменить взаимодействия со сверстниками, у которых обнаруживается значимое для подростка стремление к самовыражению, самостоятельности, партнерским отношениям. В соответствии с теорией Л.С. Выготского о зонах ближайшего развития результатом этого периода жизни становится достижение подростком уверенности в группе сверстников, постепенное овладение социальными компетенциями, эмансипация, приходящая на смену подражанию, а также обретение терпимости взамен подростковой конфликтности.

В возрасте 15-17 лет эмоциональное взросление заметно сдвигается от деструктивных чувств и невыдержанности к конструктивности и уравновешенности; от субъективной интерпретации ситуации - к объективности; от избегания конфликтов – к их разрешению. Мышление приобретает личностный эмоциональный характер. Эмоциональность проявляется в специфических переживаниях по поводу собственных возможностей, способностей и личностных качеств. Его объектами становятся эмоциональные обобщения, а также закономерности общения между людьми, стоящими за частными поведенческими актами [8].

Так, по мере накопления эмоционального и социального опыта происходит активное становление личности в обществе. Оптимальные межличностные отношения являются условием полноценного формирования у человека психических процессов и свойств, а также развития личности в целом. Эмоциональная основа - важнейшая специфическая черта межличностных отношений. По мнению Д.В Ушакова, есть серьезные основания рассматривать эмоции как способ организации поведения [6].

В рамках традиционного для отечественной социальной психологии подхода к проблеме лидерства лидер малой социальной группы выступает как субъект спонтанно формирующихся в межличностных отношениях групповых норм и ожиданий [1]. Рассматривая психологический по своей природе феномен лидерства, необходимо учитывать эмоциональную составляющую этих экспектаций. Мы полагаем, что лидер, являясь носителем значимых качеств группы, персонифицирует референтные ориентации группы, в том числе представления её членов о приемлемых проявлениях эмоциональности в поведении.

Вот почему данное исследование имело целью определить круг тех социальных установок, а также связанных с ними эмоциональных и поведенческих особенностей, которые обуславливают лидерство и отвержение юношей и девушек в школьном коллективе.

По нашему предположению, профиль эмоциональности, характеризуя большую или меньшую склонность подростков испытывать эмоции определенного вида (гнев, страх, печаль, радость), должен различаться у представителей разного пола.

Также предполагается, что гендерный профиль эмоциональности является одним из ведущих факторов, определяющих поведение и, как результат, эмоциональное лидерство и отвержение членов подростковой группы.

Ясное представление о гендерных нормативах эмоционального лидерства у выпускников средней школы позволило бы психологу выработать адекватную систему мер психологического сопровождения, эффективных для представителей обоих полов, с тем чтобы, в частности, нормализовать психологический климат в школьном классе.

В целях подтверждения данной гипотезы мы провели анализ результатов психологической и социометрической диагностики юношей и девушек в возрасте 16-17 лет. В качестве испытуемых выступили учащиеся 11 класса гимназии 343 г. Санкт-Петербурга (всего 2 выпускных класса – 60 человек, из них – 33 девушки и 27 юношей).

Основным средством изучения межличностных отношений нами был выбран широко применяемый психологами метод социометрических измерений [10]. В результате социометрической диагностики была выявлена система эмоциональных отношений в классе. Были рассчитаны как индивидуальные, так и групповые социометрические индексы. При помощи полученных данных проведена оценка позиции каждого школьника и первичных групп в системе межличностных отношений.

В исследовании также использованы модификация методики Дембо (диагностировалась самооценка привычных эмоциональных состояний); шкала принятия других Фейя и методика исследования агрессивности Басса-Дарки. Модифицированная методика Дембо позволяет выявить степень подверженности личности проявлениям чувств гнева, тревоги (страха) и печали. Шкала принятия других Фейя определяет меру симпатии респондента к людям. Авторы опросника агрессивности Басса-Дарки разделяют понятия агрессивности и враждебности: агрессивность они связывают с наличием деструктивных тенденций, в основном в области субъектно-субъектных отношений, под враждебностью понимают реакцию, развивающую негативные чувства, оценки людей и событий. Опросник позволяет, в частности, дифферен¬цировать такие виды реакций, как раздраже¬ние, негативизм, обида, подозрительность и чувство вины. Кроме этого, возможно определение индекса враждебности [2; 8].

Статистическая обработка результатов исследования включала в себя расчет параметров вариации признаков (среднее арифметическое значение, стандартное отклонение), ранговый корреляционный анализ Спирмена социометрических статусов, с одной стороны, и социальных установок и эмоциональных состояний – с другой; а также оценку достоверности различий Стьюдента.

Результаты статистической обработки подтвердили гипотезу о гендерных различиях в проявлениях эмоциональности у испытуемых (см. рис. 1). На рис.1 представлены значимые гендерные различия по параметрам эмоциональности (чувство вины и негативизм) и социометрического статуса.

Показатели «Чувство вины» и «Негативизм» характеризуют определённые способы эмоционального реагирования старших подростков в зависимости от их пола. Для 11-классниц чувство вины оказалось более значимым, нежели для их одноклассников юношей (6,0 и 4,6 соответственно). Это говорит о том, что девушки чаще испытывают угрызения совести при нарушении моральных, этических норм и требований. Им более, нежели юношам, свойственно осуждение своих поступков и самих себя. Для этой эмоции характерны сопровождающие ее реакции раскаяния, повышенная рефлексивность, неотвязные мысли о собственной неполноценности [4]. Таким образом, вина как глубоко социальная эмоция оказалась более свойственна девушкам.

Статья(2)

Рис. 1. Показатели параметров «Чувство вины», «Негативизм» и «Социометрический статус» у юношей и девушек.
Примечание: * - различия между гендерными группами достоверны по t-критерию Стьюдента при p < 0,05. 

 

Юноши, напротив, не испытывая столь часто чувство вины, более склонны переживать негативистические чувства (3,2 и 3,4 соответственно). Не принимая предлагаемых им социальных норм и правил, юноши активно сопротивляются мнению окружающих. Как следствие, им более свойственна экспрессивность поведения и переживания.

Столь значимые гендерные стилевые поведенческие и эмоциональные различия задают специфику социометрических статусов одноклассников. Статус значимо связан с полом и выше у юношей, чем у девушек (0, 2 и 0,1 соответственно). Юноши чаще занимают лидирующее положение среди сверстников.

В ходе анализа результатов исследования были выявлены значимые корреляционные связи показателей проявлений негативизма и чувства гнева, а также чувства вины и печали с социометрическим статусом респондентов (см. табл.1).

В мужской выборке устойчиво выделяется тенденция прямой взаимосвязи количественного показателя социометрического статуса с негативизмом и переживаемым юношами чувством гнева. Лидеры, склонные к протестным реакциям, активно сопротивляясь групповым ожиданиям, чаще других юношей переживают гнев. У лидеров показатель негативизма равен 3,8; гнева – 56,6.

Отвергаемые юноши в меньшей степени склонны проявлять негативизм и гневаться (3 и 13,5 соответственно). Всем опрошенным юношам, как лидерам, так и отвергаемым, не свойственно переживание чувств вины и печали.

В свою очередь, девушки не выражают в поведении протестных реакций, как и не переживают чувства гнева. Между тем чувства вины и печали для них чрезвычайно значимы. Социометрический статус девушек напрямую связан со степенью выраженности у них этих чувств. У девушек-лидеров показатель чувства вины составляет 6,7, у отвергаемых – 4,7. Показатели печали – 38,8 и 14,8 соответственно (см. табл.1).

Таблица 1.

Корреляционные связи показателей «Чувство гнева», «Чувство вины», «Чувство печали», «Негативизм» и «Социометрический статус»
Показатели
Девушки

Юноши
лидеры Отвергаемые лидеры Отвергаемые
Негативизм - - 3,8** 3
Гнев - - 56,6** 13,5
Чувство вины 6,7* 4,7 - -
Печаль 38,8* 14,8 - -

Примечание: в таблице представлены коэффициенты корреляции Спирмена, значимые на уровне p < 0,05 (*) и p < 0,01 (**).

Таким образом, чем более развита у девушек способность к таким переживаниям, тем большей популярностью среди сверстников они пользуются. Печаль извещает человека о том, что в нем самом и в мире, его окружающем, что-то не так. Переживая печаль, девушки глубже, чем юноши, способны осознавать жизненные проблемы. Как и чувство вины, это чувство является побудительным мотивом к деятельности, направленной на устранение причин, вызвавших его. Будучи астеническими по своей природе, эти чувства, между тем, способны активировать конструктивное просоциальное поведение.

Показатели переживания гнева и проявлений негативизма у отвергаемых юношей значимо ниже, чем эти показатели у юношей-лидеров. Недостаток стенических эмоций и, следовательно, протестных поведенческих реакций сближает отвергаемых юношей с качествами женской подгруппы. Поскольку девушкам в обследованных классах свойственно печалиться и испытывать угрызения совести, то наиболее совестливые и склонные к переживанию подобных «женских» эмоций юноши воспринимаются одноклассниками как «слабые» и не пользуются популярностью.

Выбирая лидерами решительных, экспрессивных, готовых к активному сопротивлению окружающим юношей и совестливых и печальных девушек, 11-классники гимназии воспроизводят свои гендерные эталоны чувствования и поведения.

Можно с уверенностью констатировать, что чертами мужественности старшие подростки признают следующие: протестное поведение, решимость противостоять общему мнению, готовность к проявлениям гнева, а также отсутствие мук совести и переживания астенических эмоций. Эти качества старшие подростки предпочитают видеть в тех сверстниках-юношах, которым готовы подражать.

Референтные качества женской группы противоположны эталонным «мужским» чертам. Их составляют: совестливость, склонность к пассивным переживаниям, конформному поведению, рефлексивность и астеничность.

Образ мужественности у старшеклассников связан с демонстрацией крайне независимой позиции и протеста против «женской» конформности, а также с отрицанием предлагаемых социальных стандартов. Эталонный образ юноши – не знающий угрызений совести, смелый и решительный борец, готовый отстаивать свои права любой ценой. Экспрессивные проявления гнева обозначают эти тенденции.

Экспертные оценки педагогов подтверждают, что популярные юноши-одиннадцатиклассники либо отказываются выполнять предъявляемые требования, либо производят действия, противоположные им. Очевидно, что для поддержания высокого социального статуса юношам постоянно приходится продуцировать протестное поведение. Внимание, симпатии и эмоциональная поддержка одноклассников способны усиливать их убеждённость в собственной правоте и закрепляют протестные тенденции и негативное чувствование.

Эталонный образ женственности – этичная, требовательная в моральном отношении к себе, не склонная к конфликтам, уступчивая девушка. Внешним проявлением качеств женственности выступает для старших подростков мимическое выражение обеспокоенности и печали.

Таким образом, в результате данного исследования удалось определить круг некоторых социальных установок и связанных с ними эмоциональных и поведенческих особенностей, которые обуславливают лидерство и отвержение юношей и девушек в школьном коллективе.

Во-первых, значимым условием для социометрического выбора (отвержения) 11-классниками является установка на принятие (либо отрицание) морально-этических норм и требований, предъявляемых сообществом взрослых к подросткам. Это проявляется, в частности, в виде переживания чувства вины.

Данные, имеющиеся в литературе, позволяют связывать чувство вины с особыми типами когнитивных процессов и определить его как просоциальную эмоцию, качественно отличную от прочих. По утверждению К.Э. Изарда, эмоция вины совместно с эмоцией стыда лежит в основе чувства социальной ответственности. Специфическая функция эмоции вины заключается в том, что она стимулирует человека исправить ситуацию, восстановить утерянные нормальные отношения. У того, кто чувствует себя виноватым, возникает желание загладить свою вину или хотя бы принести извинения. Такое поведение – эффективный способ разрешения внутреннего конфликта, порожденного виной. Чем строже и требовательнее личность к себе, тем более она склонна переживать вину. Последняя является структурирующей социальной эмоцией, позволяющей различать добро и зло и выстраивать более гармоничные межличностные отношения [3]. Кац и Зиглер показали, что становление способности к переживанию вины находится в тесной связи с развитием способности к тонким когнитивным суждениям и общим созреванием личности [12]. Эти данные согласуются с более ранними теоретическими концепциями взаимоотношений, связывающими личную и социальную ответственность.

Носителями чувства вины как социальной ценности становятся в исследованных нами коллективах девушки. Негативизм отдельных представительниц женского пола, демонстрируемый как бессовестность, нежелание принимать социальные требования, переживать вину и соответственно выстраивать своё переживание и поведение, сближает таких девушек с мужской группой и приводит к отвержению всеми одноклассниками независимо от пола.

Во-вторых, не менее значим профиль эмоциональности. Характеризуя склонность подростков испытывать эмоции определенного вида (гнев, страх, печаль, радость), следует отметить специфические различия в их проявлении у представителей разного пола.

Юношам, выбираемым одноклассниками лидерами, более свойственно испытывать эмоции гнева и раздражения. Гнев, являясь стенической эмоцией, запуская механизмы нейронной активации, мобилизует силы и включает в себя специфическое экспрессивное поведение и переживание. По самоотчётам обследованных юношей в состоянии гнева, активно продуцируя агрессию, они ощущают себя сильнее, храбрее и решительней, а также высоко ценят проявления соответствующей экспрессивности у своих друзей и мужчин вообще. По-видимому, гнев обеспечивает не только готовность юношей к протестным реакциям, но и хорошее самочувствие.

Способность переживать и демонстрировать гнев становится значимым фактором социометрического выбора лидерами юношей-одиннадцатиклассников.

Для девушек, имеющих высокий социометрический статус, характерно иное значимое эмоциональное переживание – чувство печали. Наше исследование подтверждает положение, высказанное К. Изардом, о связи чувств вины и печали. В определенных жизненных ситуациях, например в случае утраты или разлуки, печаль является единственно возможной эмоцией и требует адекватного экспрессивного выражения. Позитивное социальное значение этого тонкого, эмпатического переживания заключается в объединении людей, восстановлении и укреплении межличностных связей. Мимическое выражение печали автоматически пробуждает сострадание. Не оказывая тормозящего воздействия на когнитивные процессы, это переживание позволяет анализировать случившееся несчастье или проблему. Как и чувство вины, печаль побуждает к поиску решения и действиям, направленным на устранение ее причины [3].

Таким образом, нашло подтверждение предположение о том, что гендерный профиль эмоциональности является одним из ведущих факторов, определяющих поведение и, как результат, эмоциональное лидерство и отвержение членов подростковой группы.

В ходе исследования удалось выделить два гендерных круга референтных качеств, определяющих популярность старших подростков в группе сверстников. Круг ценимых старшими подростками «мужских» качеств связан с чертами решительности, активности, готовности к протестному поведению и негативизму. Тогда как «женские» референтные качества связаны со следующими чертами: социальной ответственностью, конформностью, уступчивостью и способностью к сопереживанию.

Тот факт, что именно просоциальные качества девушек получают признание у сверстников, свидетельствует о принятии в целом выпускниками гимназии нравственных ценностей и социальных норм, а отрицание их юношами не является подлинной независимостью и возникает как защитная реакция на внешние требования.

В российской психологической литературе тема межличностных отношений подростков и юношей исследована недостаточно, особенности межличностных взаимоотношений в данном возрасте полностью не раскрыты.

Результаты данного исследования свидетельствуют, что неотъемлемой частью становления личности в обществе является освоение юношами и девушками гендерных стандартов чувствования, мышления и поведения. Следовательно, сложные процессы становления образа Я и принятия половых социальных ролей учащимися старших классов требуют целенаправленного и специально организованного психолого-педагогического сопровождения. В этом направлении основной мишенью психологического воздействия становятся гендерная идентичность, а также так называемые «андрогинные» личностные качества: отсутствие социальных стереотипов; готовность гибко управлять поведением в различных социальных ситуациях, принимая на себя как «мужские», так и «женские» роли; а также расширение диапазона эмоционального и поведенческого реагирования.

 Литература:

  1. Волков, И.П. О социометрической методике в социально-психологических исследованиях [Текст] / И.П. Волков. – Л., 1970
  2. Диагностика принятия других (по шкале Фейя) [Текст] // Н.П. Фетискин, В.В. Козлов, Г.М. Мануйлов. Социально-психологическая диагностика развития личности и малых групп. – М.: Изд-во Института Психотерапии, 2002. – C.157-158.
  3. Изард, К.Э. Психология эмоций [Текст] / К.Э. Изард; перев. с англ. – СПб.: Питер, 1999. – С. 380.
  4. Ильин, Е.П. Пол и гендер [Текст] / Е.П. Ильин. – СПб.: Питер, 2010. – С.164.
  5. Кулганов, В.А. Гендерные различия понимания эмоций старшеклассниками [Текст] / В.А. Кулганов, Н.Н. Самуйлова // Психология образования в поликультурном пространстве. – 2012. – Т.3 (№ 19). – С.48-55.
  6. Люсин, Д.В. Социальный интеллект: теория, измерение, исследования [Текст] / Д.В. Люсин, Д.В. Ушаков. – М.:«Институт психологии РАН», 2004.
  7. Мухина, В.С. Возрастная психология: феноменология развития, детство, отрочество [Текст]: учебник для студ. вузов / В.С. Мухина. – 4-е изд., стереотип. – М.: Издательский центр «Академия», 1999. – С. 384.
  8. Платон, К.Н. Некоторые особенности восприятия личности сверстников и взрослых в среднем и старшем школьном возрасте [Текст] / К.Н. Платон. – Вып. 4. – М., 1983.
  9. Практическая психодиагностика: методики и тесты [Текст]; сост. Д.Я. Райгородский. – Самара, 1998. – С . 174-180.
  10. Рубинштейн, С.А. Проблемы общей психологии [Текст] / С.А. Рубинштейн. – М., 1976.
  11. Энциклопедия психологических тестов [Текст]; сост. А. Москвина. – Том 4: Общение. Лидерство. Межличностные отношения. – М., 1997. – С. 5-20
  12. Katz P., Zigler Е. Self-image disparity: a developmental approach / Katz P., Zigler Е. // Personality and Social Psychology. – №2. – 1967. - Р. 186-195.


Комментарии


Комментариев пока нет

Добавить комментарий *Имя:


E-mail:


*Комментарий: